России не хватает детских онкологов

02-11-2012

России не хватает детских онкологов
Нехватка кадров в области детской онкологии становится общероссийской неувязкой. Но выясняется, что все это только наружняя сторона дела.

В действительности, как молвят специалисты, ситуация в русской детской онкологии далековато не такая блестящая.
Как поведал DW Андрей Рябов, заведующий хирургическим отделением НИИ детской онкологии и гематологии Русского онкологического научного центра имени академика Блохина, в Рф уровень оказания помощи в этой сфере медицины очень неравномерен.

Если в Москве эффективность исцеления малышей добивается 80 процентов, то в регионах она значительно ниже, что почти во всем разъясняется отсутствием профессионалов или их низкой квалификацией.
Практикующие докторы молвят о том, что работают на чистом энтузиазме, но еще уповают, что ситуацию можно поменять.

Для этого, а именно, создается Всероссийское детское онкологическое общество, которое будет координировать работу докторов и даст им возможность увеличивать квалификацию.
«Потемкинские деревни»

Постороннему наблюдающему может показаться необычным тот факт, что в русской медицине недостаток кадров более высок в детской онкологии. В ближайшее время в СМИ часто говорят о разных благотворительных проектах и новых программках, также о суровом техническом перевооружении детских клиник.

Докторы лупят тревогу: если так пойдет и далее, даже при наличии современного оборудования вылечивать малышей от рака в стране станет некоторому.
В Москве 6 июня раскрывается V Съезд детских онкологов Рф. Одна из важных тем в повестке денька – недостаток кадров.

Выпускники мед вузов все пореже выбирают профессию детского онколога из-за отсутствия перспектив.Президент Общества специалистов доказательной медицины, доктор медицинских наук Василий Власов объясняет, что из желания сэкономить на обучении врачей государство позволяет сегодня им начинать практику, фактически не имея последипломной подготовки — слишком дорого она обходится государству. «Это катастрофа для медицины», — констатирует Власов.
Впрочем, даже приступив к работе, детский онколог не может рассчитывать на достойную зарплату. «Профессия не престижна, — отмечает Андрей Рябов. — Люди здесь крайне мало зарабатывают и невысоко оцениваются государством.

Налицо противоречие – мы сконцентрировались на модернизации и технической составляющей, а в человека не вкладываем, хотя президент и премьер и говорят, что вся наша стратегия на это нацелена».
Бизнес на медицине

По словам Андрея Рябова, состоявшийся опытный врач, работающий в детской онкологии, получает в Москве 30 тысяч рублей за месяц, медсестра – максимум 10 тысяч. Недавно они решили создать Всероссийское детское онкологическое общество, которое будет представлено участникам Съезда детских онкологов.

Это общественная организация, которая планирует координировать работу всех онкологов в стране при помощи единого информационного портала.
Создатели организации также надеются заняться повышением квалификации врачей: выделять гранты, стипендии, проводить конкурсы.

О своем желании поддержать эту инициативу уже заявили некоторые российские бизнесмены, являющиеся собственниками металлургических компаний. Они организуют за свой счет стажировки для врачей», — указывает Андрей Рябов.

В результате зачастую клиники получают современное оборудование, на котором мало кто умеет работать. Усложняет положение и отсутствие управленческих кадров, в задачу которых входит организация оптимального использования дефицитного оборудования с тем, чтобы оно работало с максимальной эффективностью. «Попытки улучшить материальное оснащение больниц дают временный эффект, так как оборудование имеет свойство устаревать и выходить из строя», — отмечает Василий Власов.

Специалистов, которые могли бы составить грамотный бизнес-план использования медицинской аппаратуры, в России почти не готовят, а если они и есть, то предпочитают работать не в системе здравоохранения, где невысокие зарплаты. Впрочем, врачи уже задумываются над тем, что, возможно, самой медицине не так выгодно наличие таких квалифицированных кадров. «Они ведь сделают эту сферу прозрачной, уровень коррупции будет снижаться, а мы ведь все прекрасно понимаем, как бюрократия зарабатывает деньги», — сетует Андрей Рябов.

Детских онкологов свяжут сетью
Масштабы России и неравномерное распределение специалистов порождают другую проблему: сложность профессиональных контактов между врачами и неравномерное распределение потоков пациентов.

Минздрав эти задачи не решает, и медики пытаются справиться с ними самостоятельно. При всем этом, продолжает Рябов, если, скажем, в больнице в Великобритании 30 детей обслуживают три смены медиков, в том числе семь медсестер, то в России две медсестры работают с 60 детьми в одну смену.

Причина такого положения вещей довольно проста – детская онкология не привлекательна исходя из убеждений извлечения прибыли. «Разница даже со взрослой онкологией существенна — там выше конкуренция. Потому эта сфера медицины более интересна и фармкомпаниям, и производителям дорогостоящего оборудования.

Для бизнесменов важно, чтобы в тех регионах, где они владеют, обычно, градообразующими предприятиями, повышался уровень здравоохранения.
«Все это очень хорошо, появляется надежда.

Удручает только то, что государство не уделяет этому вопросу достаточно внимания, а для нас крайне важен был бы системный подход к его решению», — заключает Андрей Рябов. «Если не начать обучение специалистов сейчас, через пять-семь лет в России может не оказаться достойной смены нынешнему поколению докторов-онкологов», — предупреждает Василий Власов.
Медицина 2.0 (www.med2.ru)

Читайте также: