Со Чжон Чжин: «У человека не так много органов»

19-11-2013

Со Чжон Чжин: «У человека не так много органов»
Лет 15 вспять вспять Со Чжон Чжин был безработным, а на данный момент он миллиардер, смогший без помощи других сколотить состояние в стране чеболей.

Чтоб достать инвестиции, ему пришлось даже заложить ростовщикам свои внутренние органы. Но в конечном итоге все кончилось отлично — разбогатев, он выкупил права на их.

Некогда преуспевающий топ-менеджер Daewoo Со Чжон Чжин в один прекрасный момент в разгар кризиса 1997—1998 гг. нашел, что его компания стала наикрупнейшим в мире нулем, а ему самому пора задуматься, что все-таки далее делать с карьерой.
Поначалу Со рассчитывал заинтересовать бизнесом по производству биосимиляров один из чеболей, а самому зарабатывать, как и на прежних работах, советником-консультантом.

Но ни одна из крупных корейских компаний не оценила потенциал нового дела. «Я удивляюсь, как люди не могут разглядеть то, что я ясно вижу Единственным способом доказать свою правоту было сделать все самому», — вспоминает Со. До того как ставка Со сыграла, ему пришлось пережить целый ряд кризисных ситуаций из-за нехватки ликвидности и не раз убеждать разочарованных инвесторов в перспективности бизнеса.Отель в Сан-Франциско был не из дорогих — $70 за ночь.

Но он изменил судьбу Со. В один прекрасный момент тот случаем услышал, как компания постояльцев дискуссирует биосимиляры (они же биоаналоги, биодженерики и биопрепараты — аналоги биофармацевтических фармацевтических средств с близкой, но не схожей начальной молекулой).

Из незапятнанного любопытства он присоединился к беседе. «Я поинтересовался у их, как этот бизнес перспективный, и их разъяснения звучали очень заманчиво», — улыбается Со. Так он занялся делом по производству биосимиляров за длительное время до того, как корейские промышленные гиганты, такие как Самсунг и Hanwha, оценили потенциал этого бизнеса и превратили биотехнологии в очередной очаг роста экономики страны.

Со родился в 1957 г. в южнокорейском городке Чхунджу. В 1983 г. он закончил Институт Конкук в Сеуле с дипломом в области промышленного инжиниринга.

Когда стоит вопрос выживания, ты усваиваешь за год таковой объем познаний, который в обыкновенной жизни потребовалось бы учить года четыре, — замечает Со. — Во время нередких командировок я растрачивал свободное время на штудирование анатомии. Можно поспорить, что я лицезрел больше клеток рака молочной железы, чем хоть какой другой бизнесмен».

Со нашел, что медицина для него наименее непростая ветвь, ежели автопромышленность. «Я-то задумывался, что в лекарствах и болезнях будет труднее разобраться, но оказалось наоборот — легче, чем в автомобилях, так как здесь скорость технологического прогресса куда ниже, — объясняет Со. — Технологии, используемые в автомобиле, полностью сменяются за четыре-пять лет, а вот в медицине они оказались куда более стойкими. Наверное, так как у человека не настолько не мало органов, тогда как в автомобиле около 3000 деталей».

Это СП с американской биотехнологической компанией VaxGen (позднее продала свою долю) и корейской табачной компанией KT&G стало ведущим игроком на мировом рынке биосимиляров и самой дорогостоящей компанией на южнокорейской бирже Kosdaq, где торгуются в главном компании сверхтехнологичного сектора. В ноябре Celltrion открыла 2-ой завод на полуострове Сонгдо.

И это при том, что компания и так могла повытрепываться наикрупнейшими в мире мощностями по производству антител.
Чтоб разобраться в новейшей себе сфере индустрии, Со прочитал сотки мед книжек и посетил разные уголки земного шара, чтоб пообщаться с ведущими профессионалами отрасли. «Ваша прежняя специализация не играет никакой роли.

После университета он три года работал в Самсунг Electro-Mechanics. В 1986 г. Со стал консультантом Korea Production Centre, откуда в 1992 г. перебежал на должность советника по стратегии в Daewoo Motor.

С 2002 г. он генеральный директор и председатель совета директоров учрежденной им компании Celltrion.Побоявшись показать свою растерянность супруге и бывшим сотрудникам, Со улетел в Сан-Франциско — находить там новые идеи для бизнеса. С 10 бывшими сотрудниками по Daewoo, где он когда-то управлял глобальной экспансией автоконцерна, он основал компанию и именовал ее Nexol.

Но никаких мыслях, чем займется новенькая компания либо хотя бы в какой отрасли будет работать, у Со не было. «Я деньками напролет посиживал в отеле, ничего не делая, только мучая собственный мозг вопросом: «Что же делать? » — вспоминает Со, восседая в просторном кабинете собственной компании на Сонгдо (на этом искусственном полуострове к западу от побережья Южной Кореи действует зона свободной торговли).
Со убеждает, что его компания минимум на четыре года опередила конкурентов в мире, ведь производство биосимиляров крайне сложный процесс.

В отличие от химических лекарств препараты на основе биотехнологий невозможно точно скопировать, имея на руках образец. Следовательно, любой конкурент вынужден тратиться на масштабные исследования.

Celltrion тем временем успешно завершила клинические испытания препарата против рака «Герцептин» и предназначенного для Johnson & Johnson лекарства от ревматоидного артрита «Ремикейд».Хуже всего было в 2004 г., когда Celltrion балансировала на грани краха: в США провалились клинические испытания вакцины против СПИДа, которые компания намеревалась производить для VaxGen. Производство остановилось, Со пришлось искать деньги повсюду.

Он даже заложил ростовщикам свои внутренние органы. «Это был слишком масштабный бизнес для менеджера, сидевшего раньше на зарплате, — вспоминает Со. — Если б я знал, что потребуются такие огромные вложения, я никогда бы не полез в него. В те времена я с ужасом открывал глаза, проснувшись утром.

Мне приходилось бороться за выживание каждый день».
К счастью для Со, компании удалось привлечь ряд заказов от иностранных фармацевтических фирм. Прибыль была реинвестирована в развитие новых продуктов.

Пару лет подряд Celltrion не приносила никакого ощутимого дохода — только требовала вложений. Завод в Сонгдо обошелся в $85 млн, деньги дали бизнес-партнеры, включая KT&G (изначально владела 17,4% компании), и банки в виде кредитов.

Технологии были получены почти во всем благодаря другому крупному акционеру — VaxGen, первоначально владевшему 52,2%.
Теперь его задача — добиться разрешения регуляторов на продажу его в 70 странах.

Свою нынешнюю задачу Со видит в разработке нового препарата силами только самой компании, чтобы превратить Celltrion в ключевого игрока фармацевтического рынка. «Учитывая, что Celltrion развивается от субподрядчика к самостоятельной биофармацевтической компании, я считаю, что тем она помогает развивать новую отрасль медицины, — говорит аналитик Mirae Asset Securities Шин Чжи Ван. — Но учитывая, что все новые игроки приходят на рынок биосимиляров, Celltrion придется действовать в условиях все более жесткой конкуренции». Со рассчитывает на то, что рынок будет активно увеличиваться, по мере того как патенты на популярные лекарства будут заканчиваться в ближайшие годы.

Мои родители не были богачами, а у меня самого нет докторской степени в кармане. Я хочу, чтобы история моего успеха дала надежду многим сидящим на зарплате менеджерам и молодежи нашей страны.

Ей нужно куда больше вдохновленных молодых людей, готовых рисковать и идти нехожеными путями».
По данным компании DataMonitor, к 2015 г. должен закончиться срок патентной защиты на более чем 30 брендов иммунобиологических препаратов, продажи которых достигают $51 млрд.

Мировой рынок биосимиляров, как ожидается, с $234 млн в 2010 г. вырастет до $3,7 млрд к 2015 г. К 2015 г. сам Со планирует уйти с поста председателя правления Celltrion, чтобы разделить менеджмент и владельцев компании — желание, не слишком распространенное в корпоративном мире Кореи. Он пока не собирается, как многие его соотечественники, передавать контроль над бизнесом своим детям. «Я не принадлежу с суперэлите, — объясняет он. — Я такой же обычный человек, как вы.Медицина 2.0 (www.med2.ru)

Читайте также: