В России умирает 99% детей, нуждающихся в трансплантации органов

07-06-2013

В России умирает 99% детей, нуждающихся в трансплантации органов
История 3-летней Веры Смольниковой из Новосибирска, которой в мае этого года итальянские доктора из поликлиники в Бергамо подарили вторую жизнь, сейчас известна многим.

Сердечко малютки, перенесшей томную пневмонию, фактически не работало. Перед Новым годом ей имплантировали искусственный орган в Новосибирском НИИ патологии кровообращения им. Академика Е.Н.

Ребенок же еще не может осознанно формировать здесь свое мнение, и потому не может дать такого согласия.
«СП»: — Предполагается, что за него это в состоянии сделать родители…
- И они не могут.

Это не их тело, не их организм.До Верочки Смольниковой подобные операции были изготовлены двоим — 16-летней Кате Михайловой из Томска и 6-летнему Линару Хисматуллину из Уфы. Этих малеханьких россиян тоже выручали трансплантологи из Бергамо.

При всем этом средства для Кати в буквальном смысле собирали всем миром, а пересадку сердца Линару профинансировало Минздравсоцразвития.
Правда, ожидать все равно пришлось — 3,5 месяца.

В мае российской девченке пересадили сердечко четырехмесячного итальянского мальчугана Франческо, которого доктора уже не могли спасти. Операция, длившаяся практически девять часов, прошла удачно, и на данный момент молодая сибирячка проходит в Италии реабилитационный курс, после этого сумеет возвратиться домой.

Папа девченки Владимир Контарев в интервью РИА «Новости» не так давно поведал, что малая Вера стремительно идет на поправку и уже начала без помощи других ходить. Совместно со собственной старшей сестрой они смеются и поют песни.

В благодарность за подаренное их дочери сердечко, предки собираются дать ей 2-ое имя: во всех официальных документах она будет записана как Вера-Франческа.
То, что эта малютка будет жить, — большущее счастье, и, сначала, естественно, для ее семьи.

Но подходящий финал, как в этом случае, — редчайшее исключение.
По оценкам профессионалов, раз в год, как минимум, 100-150 русских деток нуждаются в пересадке сердца, и примерно такому же количеству нужна пересадка легких.

Но, счастливчиков, дождавшихся собственного донора, единицы.
Верочке подфартило. Роль в ее судьбе приняло высшее управление страны. Были выделены средства — 630 тыщ евро, оснащен самолет МЧС, и малышку выслали на исцеление в Италию.

С клиникой в Бергамо, где операции по трансплантации делают с 1985 года, был заключен особый контракт. Но это совершенно ненормально, нецивилизованно и вообще средневековьем попахивает.

Но цинизм ситуации еще в том, в инструкции, по которой эти органы забирают, есть оговорка — «если врачи не поставлены в известность о последней воле донора по этому поводу». А она что, у него в виде татуировки, что ли должна быть?
«СП»: — Должно быть письменное согласие?

- Да, должна быть официальная бумага, документ, что он согласен.И дело не в том, что нет профессионалов либо нужного сверхтехнологичного мед оборудования. Отсутствует законодательная база.

В Рф делают операции по пересадке детям почек, печени, поджелудочной железы, но только от взрослых доноров. В большинстве случаев от близких родственников.По экспертным оценкам, ежегодно в мире осуществляются тысячи незаконных операций по пересадке органов.

Самый высокий спрос существует на почки и печень.
Международные медицинские и правозащитные организации особенно обеспокоены подпольной продажей органов человека, которые берутся у живых людей, и часто преступным путем.

Особую обеспокоенность у международного сообщества вызывают случаи продажи детей в целях извлечения органов. Бакулева Константин Шаталов.
За рубежом, в странах, где такие операции проводятся, всем нашим малолетним клиентам посодействовать тоже не в состоянии.

Даже если гипотетически представить, что большие деньги найдутся (а это сотки тыщ евро лишь на 1-го малыша), малышей там навряд ли воспримут, поэтому на всех донорских органов просто не хватит — недостаток органов неувязка трансплантологов всего мира.
«В хоть какой стране возникновение огромного числа зарубежных пациентов безизбежно приводит к сокращению шансов на трансплантацию для местного населения, — разъясняет директор Федерального научного центра трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова Сергей Готье. — В связи с этим все без исключения цивилизованные страны очень без охоты принимают иноземцев, нуждающихся в пересадке органов, в особенности настолько недоступных органов, как сердечко, тем паче — детское».

Нам знаком, по крайней мере, один родитель, который сутки провел у реанимации, когда его дочь попала в ДТП. Девочка была совершеннолетняя: только-только исполнилось 18 лет, и вот после аварии попала в реанимацию.

Мать сутки дежурила у дверей, но потом ей сказали, что она умерла. Другими словами, если прижизненного отказа от донорства нет, означает, погибший автоматом рассматривается как возможный донор. Естественно, собственный протест могут выразить родственники.

Но докторы не должны их об этом спрашивать специально, потому что ни одна аннотация этого не просит.
Вообще наша медицина — это целый клубок биоэтических проблем — клонирование, трансплантология, стволовые клетки, то же использование плаценты на всякие кремы без согласия матерей.

Здесь куча вопросов. Но общество наше просто не готово на них ответить. Знаете, я как-то на одной передаче был свидетелем драки между мамой, которая потеряла свою дочь, и мамой, ребенку которой почку этой девочки пересадили, — это чудовищно.

Забирать органы у живых детей, для пересадки другим людям, даже с согласия их родителей, закон не позволяет: поэтому ни при каких условиях нельзя, например, пересадить почку одного ребенка другому.
Вместе с тем практически подготовлена правовая база для посмертного забора органов детских органов.

Такая возможность прописана в проекте нового ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», который во 2-м чтении подвергнется рассмотрению депутатами Госдумы в эту осеннюю сессию: его 47-я статья предусматривает введение принципа испрошенного согласия родителей или лиц, их заменяющих, на изъятие органов у умерших детей. Причем только письменного согласия.

А через 18 месяцев следователь ее ошарашил: «Ольга Александровна, а вы знаете, что у вашей дочери органы изъяли?» Она ему: «Бог мой, а я 18 месяцев не могла понять, почему дочь во сне мне говорит, что ее похоронили пустой!». И что они там делали сутки?

Они ее спасали или кого-нибудь другого?
«СП»: — Мнение родственников никого не интересует?
- Это называется презумпция согласия. Иными словами, предполагается, что мы все заведомо согласны с тем, что у нас будут изымать органы.
«СП»: — Мы все потенциальные доноры?

- Получается, что так. Многие ученые считают, что мозг ребенка более пластичный, а, значит, обладает большими возможностями для восстановления, чем мозг взрослого человека, который, если его лишить кровообращения, умирает через 10 минут.

Поэтому невозможно сказать точно, сколько следует ждать возобновления деятельности мозга у детей перед тем, как зафиксировать смерть.
Официальной инструкции Минздрава, по которой четко можно было бы определить наступление смерти у детей, на сегодня не существует.

Проект документа разрабатывается уже пару лет, но глава ведомства Татьяна Голикова пока не осмеливается его подписать.
«Я прекрасно понимаю ее состояние: она подписывает эту инструкцию, и завтра начинается истерия в СМИ, — говорит Константин Шаталов. — Общество на данном этапе не готово, не готово не только лишь к детской, да и к взрослой трансплантации».

Действительно, когда речь заходит о пересадке органов, согласия пока нет ни в общественном мнении, ни даже среди врачей. Тема эта слишком деликатная, поскольку затрагивает глубокие этические проблемы.

А весомые аргументы в пользу своей позиции есть и у сторонников, и у противников трансплантаций.
Так, президент Общественного совета по защите прав пациентов Александр Саверский придерживается мнения, что изымать органы у ребенка нельзя ни при каких условиях:
- Да, сейчас готовится закон, в соответствии с которым ребенок посмертно может быть донором органов.

Я считаю это недопустимым.
«СП»: — Александр Владимирович, не могли бы пояснить вашу точку зрения?
- Все очень просто. Это должен быть только сам ребенок.
«СП»: — Понятно, что это невозможно.

- Поэтому и недопустимо. И это не просто слова, это убеждение, основанное на фактах.Любой испанец признается донором органов автоматически, но семьям потенциальных доноров разрешается аннулировать согласие.

В Австрии мнение родственников при таких же условиях не учитывается. В Германии требуется прижизненное согласие.
Мешалкина.
Оставался единственный шанс на спасение — трансплантация донорского сердца. Но взрослое — небольшому ребенку очень велико.

А операции по пересадке донорского детского сердца в Рф не проводятся.
У нас, в сущности, по здравому смыслу и по Конституции есть свобода личности, которая предполагает автономию воли. Иными словами, выскажемся так, человек сам распоряжается всем, что ему принадлежит.

И я полагаю, что ни у кого нет сомнения, что человеческое тело принадлежит ему самому.Готье уверен: всем, кому нужно, могли бы делать пересадки органов на родине. Но сейчас с правовой точки зрения это нереально.

Сейчас закон о трансплантации, принятый практически 20 годов назад, регламентирует презумпцию согласия на забор органов у взрослых людей.Проблема в том: кого считать умершим? Обычно смерть констатируется на основании диагноза необратимой смерти мозга: другими словами, когда мозг уже не подает признаков жизни, а сердце еще работает.

Это тот момент, когда органы и ткани скончавшегося человека можно использовать для трансплантации.
Но специалисты не столь единодушны, когда дело касается смерти ребенка.

На этот счет имеются различные точки зрения, поскольку до конца не изучены свойства клеток детского мозга.В мире каждый год делается практически 5 тыщ трансплантаций сердца. Из их приблизительно 500 — клиентам до 18 лет.

У нас же в стране за всю 25-летнюю историю российскей трансплантологии изготовлено менее 350 пересадок сердца. У малышей — ни одной.
В США тех же специальная графа есть даже в водительских правах.

Что это сложно у нас сделать? Понимаете, когда люди действуют по согласию, а таких, кто согласится отдать органы, я думаю, будет немало, варварские методы уже никто применять не будет.

Опасения, что люди начнут друг дружку убивать, совершенно необоснованны, так как тот, кто готов убивать, он и сейчас убьет.
«СП»: — Ну, с взрослыми понятно: они вправе сами распоряжаться собой. А дети?

- Для спасения детей нужно развивать другие технологии, например, те же стволовые технологии. Понимаете, для меня трансплантология, особенно детская, — это черная магия в чистом виде. Есть в этом что-то небожественное: отбирать орган у одного ребенка и отдавать другому.

«СП»: — Но многих детей можно было бы спасти только таким макаром, а пока они обречены.
- Но ведь то же сердце надо у кого-то взять. А вы бы посмотрели на родителей, которые стоят у стен реанимации, и вам все станет ясно. Кто посмеет отнять у них надежду?

А родители, которые ждут этот орган для своего ребенка, что с ними происходит? Грубое сравнение, но они как хищники стоят и ждут, когда у кого-то случится горе. Просто ненормально все это,
«СП»: — Помимо этических барьеров, что еще мешает?

- Правовых норм просто нет. Должна быть констатация смерти мозга. Но еще Шумаков (Валерий Иванович Шумаков, первый директор НИИ трансплантологии и искусственных органов, скончался в январе 2008 года — прим. «СП») признавал, что здесь может быть не меньше 11 % ошибок.

Кто даст гарантии, что ваш ребенок не окажется среди этих одиннадцати процентов? Поэтому выход, на мой взгляд, исключительно в том, чтобы развивать другие технологии.Любой, достигший совершеннолетия, может стать донором и при жизни — это, обычно, донорство родственное, когда кто-то из родителей или близких людей добровольно отдает часть себя, для спасения своего ребенка.

При всем этом органы не могут быть предметом купли продажи: принуждение к изъятию органов, как и торговля ими, являются у нас уголовно наказуемыми деяниями.
Что касается детского донорства, то оно в нашей стране было запрещено всегда. Такого просто не должно быть.

Правила в разных странах
Законное использование органов живых доноров, допускается в большинстве стран мира. Но органы берутся, обычно, у живых родственников пациента.
Запрещается использовать донорские органы людей с психическими расстройствами и заключенных.

В Италии строго запрещен ввоз органов заключенных, приговоренных к смертной казни. В Британии, если человек хочет стать донором, он регистрируется в специальном реестре национальной службы здравоохранения и получает удостоверение донора с фотографией.

Однако у родственников все равно спрашивают разрешение.
Поэтому единственное условие, когда посмертный забор органов мог бы быть возможным, — это прижизненное согласие донора, как это сделано в тех же Штатах.

Там человек вписывает в страховой полис или любой другой документ свою волю и по наступлению определенного вегетативного состояния врачи изымают из него все, что им заблагорассудится. То, что он разрешил, выскажемся так.В США более 86 миллионов человек являются официально зарегистрированными добровольными донорами.

Законодательство Украины предусматривает обязательное согласие пациента или его близких для забора органов.
Но ряде регионов процветает так называемый «черный» рынок торговли органами, и этой проблеме был посвящен отдельный доклад ООН «Предупреждение незаконного оборота органов человека, борьба с ним и наказание за него».

Его авторы утверждают, что маршруты незаконного оборота органов человека проходят по всему земному шару, причем прослеживается общая тенденция с юга на север, от «бедных» к «богатым». Добровольными или невольными донорами выступают уязвимые слои населения.

В почти всех странах люди сознательно идут на продажу своих органов, чтобы избавиться, хотя бы на время, от крайней нищеты.
А вот сердечко либо легкие ребенку можно пересадить только от сверстника, так как в детскую грудную клеточку взрослые органы просто не поместятся.

Но забор донорских органов у малышей у нас не практикуется.
В итоге любая операция — как эксклюзив: шанс на излечение получает один из 100, нуждающихся в новеньком сердечко. 99 — погибают.

«Это боль и позор нашей медицины», — признает управляющий отделения неотложной хирургии деток ранешнего возраста НЦ сердечно-сосудистой хирургии им. Так, в документе есть упоминание о некоем российском гражданине, который занимался перевозкой детей из России в Испанию с целью продажи их органов.

Расследование проводилось совместно правоохранительными органами Финляндии и Испании, однако из-за нехватки доказательств обвинений предъявлено не было.
Медицина 2.0 (www.med2.ru)

Читайте также: