Реорганизация здравоохранения - комментарий Л. Печатникова | Современное медицинское оборудование NeonMed

07-10-2013

Реорганизация здравоохранения - комментарий Л. Печатникова

Недовольство москвичей мед помощью издавна достигнуло критичного значения. Как и недоверие столичных докторов к новейшей системе оплаты их труда и реформам, которые планирует мэрия.

Поставив во главе городского департамента здравоохранения не проф управленца, а известного доктора, мэр столицы Сергей Собянин показал, что пробует отыскать новые пути решения наболевших заморочек. Прошлый главврач Леонид Печатников поведал, как конкретно он собирается соблюсти интересы столичного бюджета и при всем этом удовлетворить все задействованные в целебном процессе стороны.

— Прошло ровно 5 месяцев с момента вашего предназначения на должность. Для чего вы, узнаваемый доктор, у которого есть и собственная клиника, и репутация, согласились ее занять?

А сейчас предстоит решать неограниченное количество накопившихся заморочек, и непонятно с каким результатом.
— Мягко говоря, я к этому не готовился.

Мы должны отыскивать средства, чтоб оказывать им критическую мед помощь, потому что не делать этого просто не можем в силу проф убеждений. Не говоря уж о том, что эти люди, обычно, привозят с собой заболевания, о которых мы тут, в Москве, уже начали забывать.

Идет речь не только лишь о некий экзотике, да и о большенном количестве случаев туберкулеза, детских зараз. Но я знаю, что это нравится мэру, а главное — москвичам!
— Каковы перспективы детского здравоохранения Москвы? Детские больницы тоже будут разных типов?

— Нет, в детском здравоохранении мы не можем пойти по такому пути. Хотя бы так как детских больниц в Москве мало.

К тому же практически они все сконцентрированы в центре города, кроме Тушинской и Измайловской.Мэр Москвы Сергей Собянин пошел на опыт: поставил на должность устроителя здравоохранения старенького лекаря, который знает эту ситуацию с обеих сторон. Получится ли этот опыт?

Не знаю. И я Сергея Семеновича об этом предупредил.Сейчас у главврача совершенно другая задача — он должен радикально сокращать количество людей, не причастных к медицинскому процессу, чтобы держать на определенном уровне зарплату медицинского персонала.

Таким макаром, все службы, обеспечивающие жизнедеятельность больницы и напрямую не участвующие в лечении, становятся обузой — они «размывают» зарплаты. Возникает объективная необходимость вывести хозяйственные и частично административные функции за границы лечебного учреждения.

Идет речь не только лишь о работниках блока питания, прачечной и хозрабочих, да и о бухгалтерии, многочисленных заместителях главврача по хозяйственной части и тех людях, которые организуют закупки продуктов питания и инвентаря. Поэтому сейчас мы совместно с российскими и иностранными частными инвесторами делаем программу создания окружной общепедиатрической практики, в рамках которой должны быть построены небольшие окружные детские больницы.

Они смогут взять на себя значительное количество детских патологий общего педиатрического плана: заболел животик, поднялась температура.
Большие детские больницы — Филатовкая, Морозовская, Святого Владимира, которые сегодня перегружены такими случаями, должны стать центрами оказания высокотехнологичной и интенсивной помощи детям.

И обеспечить наконец нормальные условия пребывания детей в стационаре совместно с родителями.
Так сложилось, что есть люди 2-ух принципно различных специальностей: устроители здравоохранения и докторы. Они есть, как две параллельные прямые, вместе не пересекаясь.

И поболее того — они жутко мешают друг дружке жить. Все это переходит в зону ответственности амбулаторного звена.
Но что делать с человеком, который пережил инсульт или инфаркт и нуждается в длительном реабилитационном лечении?

Как лечить пенсионеров, страдающих хроническими заболеваниями? Здесь четырьмя-семью днями госпитализации никак не обойтись. Такие пациенты нуждаются в профессиональном уходе, лечебной физкультуре, массаже.

Для них будут выделены другие больницы, профиль которых — долечивание и реабилитация. Так что на законодательном уровне эта неувязка решена, во всяком случае для людей Рф.

— Вполне соглашаясь с трендом, заложенным в новеньком русском законе, я считаю, что наш законодатель малость поспешил. Мне кажется, что этот закон должен вводиться равномерно. Временные рамки, в которые мы поставлены, очень узенькие.

Правда, задачка похожа? Но на то, чтоб уравнять денежные способности кантонов, швейцарский законодатель отвел восемь лет. Стоит гласить, что кантон Цюрих существенно меньше отличается от кантона Женева, чем Москва, скажем, от Вологодской области.

У нас даже на уровне городка стартовые условия у разных целительных учреждений различные. Приведу пример Швейцарии — не самой бедной европейской страны, где был принят аналогичный закон.

До недавнешнего времени в каждом швейцарском кантоне была собственная система мед страхования. Но было принято решение сделать единую страховую систему: вне зависимости от того, в какой части страны застрахован швейцарец, мед помощь он может получить всюду.

Нереально ассоциировать уровень оснащенности поликлиники имени Боткина с уровнем оснащенности городской поликлиники, условно говоря, N. Если пациент имеет право свободного выбора, то он, очевидно, пойдет в поликлинику имени Боткина, и там появляется огромная очередь. А поликлинику N придется закрыть, потому что там не будет ни пациентов, ни средств.

Средства же сейчас идут за пациентом, что совсем справедливо. В связи с этим пред нами стоит задачка в очень сжатые сроки дать новое оборудование целебным учреждениям, чтобы им было чем привлечь пациентов, а значит — заработать.

— Неужели больница N в результате модернизации получит такое количество техники и денег, что станет столь же привлекательной для пациентов, как и больница имени Боткина?
— Нет, задачи полностью уравнять возможности всех городских больниц у нас нет.

И все происходит как в известной миниатюре Аркадия Райкина: кто-то пришивает пуговицы, кто-то шьет рукав, а на вопрос, кто шил костюм, ответа нет. За качество никто не отвечает.

А говоря сухим бюрократическим языком, нарушена преемственность между поликлиническим и стационарным звеном. И этим занимается целый штат людей, ведь подготовка всей необходимой документации действительно трудоемкий процесс.

Если передать эти функции окружному управлению здравоохранения, то мы сможем укрупнить лоты и получим серьезные скидки от тех же поставщиков продуктов. Не говоря уж о том, что можно сократить штат соответствующих сотрудников в больницах.
У малышей нередко нет прививок.

— С нового года вступил в силу закон «Об неотклонимом мед страховании», предусматривающий равные права на получение мед помощи в любом месте для всех застрахованных в ОМС. Пациент может выбирать не только лишь регион, да и целебное учреждение, где ему хотелось бы лечиться.

В таких больницах тоже будет дорогостоящее диагностическое оборудование, как и в больницах интенсивного лечения, но там не будет, например, аппаратов искусственной почки, ангиографов или оборудования для сложных операций на сердце и мозге. Это позволит лечиться подольше.

Но если же у пациента в реабилитационной больнице возникла острая ситуация или просто настало время делать плановую операцию, его переводят в больницу интенсивного лечения.
Если мы не дифференцируем больницы, все наши усилия не дадут никакого эффекта.

— Вы упомянули о дополнительной нагрузке, которая свалится на амбулаторное звено в случае реализации программы. Поликлиники с ней справятся?

— Задача-максимум — переложить 70% всех обращений за медицинской помощью в городе на амбулаторно-поликлиническое звено и только 30% оставить за стационарами. Для этого амбулаторное звено должно претерпеть глубочайшие изменения.

Поликлиники будут двух типов: участковые поликлиники и крупные амбулаторные центры. К каждому амбулаторному центру будет прикреплено примерно десять участковых поликлиник.

Все мы знаем, что сегодня обычная типовая поликлиника фактически ничего не может, но в перспективе именно она должна взять на себя оказание первичной врачебной помощи. Для этого планируется кардинальное переоснащение.

В такой первичной поликлинике будет участковый терапевт, хирург, способный сделать минимальное вмешательство, рентгенолог с рентгеновским аппаратом, окулист, отоларинголог и кардиолог, у которого появится возможность делать не только лишь ЭКГ, да и нагрузочные тесты.
В таком укрупнении заложен и большой экономический резон.

— Но как вы собираетесь заставить больницы отказаться от традиционного ведения хозяйства?
— Все это не моя прихоть. Передача хозяйственных функций в единую внешнюю структуру необходима сначала самим медицинским учреждениям.

Хотя совершенно понятно, что любой главный врач, будучи начальником, болезненно отнесется к сокращению своих полномочий. На самом деле, именно амбулаторные центры должны стать главными носителями медицины в городе.

Не забывайте, что мы возрождаем к тому же службу неотложной медицинской помощи при участковых поликлиниках. Если у человека насморк и температура, нужен бюллетень — не нужно вызывать скорую помощь, которая будет часами пробиваться через пробки с бригадой врачей и полным комплектом реанимационного оборудования на борту.

Достаточно вызвать неотложку.
— Техническая оснащенность только одна сторона медали. Сейчас очень сложно найти специалиста, который лечит пациента, а не болезнь. Как сделать так, чтобы лечили все-таки пациента?

— В Москве только городских учреждений здравоохранения больше 1000. Есть женская консультация, которая ведет пациентку во время беременности, но где рожать — женщина должна договориться сама. У нее есть родовой сертификат, который она может отнести в любой роддом.

Когда наступает время рожать, «скорая помощь» везет женщину в тот роддом, который она назовет. В округах были созданы окружные управления здравоохранения, которые по непонятным причинам взяли на себя только амбулаторно-поликлиническую сеть.

А все, что касается больниц, оказалось в прямом подчинении департамента здравоохранения города. Это значит, что сейчас поликлиники и стационары находятся в разном ведомственном подчинении.

Но в результате задуманной нами модернизации условная больница имени Боткина и больница N перестанут быть конкурентами, у них будут принципиально разные задачи.
Во-первых, мы выделяем так называемые окружные больницы интенсивного лечения, в Москве их будет 18.

Примерно по 2000 коек на округ. Они будут оснащены по последнему слову техники: прекрасные операционные, лапароскопическая техника, ангиография, компьютерная томография и многое-многое другое.

В стационар плановые пациенты поступают недообследованными, и на дорогостоящей койке они в лучшем случае неделю ожидают результатов анализов, которые нужны, скажем, для операции. После операции хирург боится выписать больного, потому что не понимает, куда он попадет.

В конечном итоге пациенты лежат еще несколько недель. Это касается не только лишь хирургии.
Другими словами произойдет именно то, о чем мечтают все собирающиеся рожать, — знакомство с врачом до родов, а не в то время, когда уже все началось.

Более того, врачи роддома будут наблюдать маму с ребенком еще год после родов.
Роддом должен стать реальным домом для женщины, которая начнет ходить туда за несколько месяцев до родов и будет прикреплена к нему вместе с ребенком еще год после родов.

Субсидии из других источников на питание, медикаменты, зарплату, оплату коммунальных платежей и многое другое постепенно отменяются. Теперь есть пациент, за которого Фонд обязательного медицинского страхования при посредничестве страховой компании заплатит по полному тарифу.

До вступления в силу новых правил оплаты труда, другими словами до начала этого года, каждый главврач стремился раздуть штат, получить финансирование на всю штатную численность, а затем, оставив максимальное количество вакансий, распределить высвободившиеся деньги среди реально работающих. С введением новых правил эта система должна умереть.

Мне очень тяжело в системе экономного финансирования, со всеми этими миллионами, млрд и экономными статьями. И я не очень понимаю в строительстве.

Но с другой стороны, я так отлично понимаю, что необходимо пациенту, что даже если отчасти получится воплотить мои планы, я сделаю благое дело.
— В чем все-таки основная неувязка сегодняшнего столичного здравоохранения?

— Только застрахованных в системе неотклонимого мед страхования людей в нашем городке 13,5 млн человек. Другими словами все то, что по-английски называется back office, необходимо убрать.
— Кому же лечебные учреждения должны доверить все эти обязанности?

Им придется искать отдельно прачечную на стороне, отдельно заключать договор со слесарем и столяром, заказывать кейтеринг в кафе, чтобы кормить больных?
— Эти функции необходимо централизовать в одном месте и переложить на бюджет.

В большом холдинге под названием «окружное здравоохранение» должна появиться управляющая компания. Она берет на себя функции back office всех входящих в холдинг структур (учреждения стационарного, амбулаторного звена и неотложная помощь), оставляя лечебным учреждениям функции front office — работу с пациентами.

Человек, стоящий во главе этой холдинговой компании, будет, на самом деле, главным врачом округа. Внутри холдинга пациента можно будет свободно передвигать из поликлиники в больницу, где делают операции, а затем и в специальные реабилитационные стационары.

Все виды и весь объем медицинских услуг человек сможет получить в лечебных учреждениях одного подчинения.
Амбулаторный же центр — это крупная поликлиника, оснащенная не хуже окружной больницы и располагающая дневным стационаром.

Здесь есть возможность для более тонкой диагностики, чем в участковой поликлинике, например компьютерная томография или магнитно-резонансная томография. Также здесь собраны более узкие специалисты. Это вопрос личного выбора и в итоге профессионализма руководителя.

Если ему хочется быть удельным князем — пожалуйста, но тогда ему не будет хватать денег на зарплаты, медикаменты, питание. И в конечном счете пациенты к нему не придут. Ну а я в свою очередь сделаю выводы о профессиональной компетентности такого главного врача.

— Другими словами стимул экономический?
— Еще есть один важный момент. Сегодня в соответствии с ФЗ-94 закупки осуществляются при помощи аукционов.

Конечно, крупные лоты стоимостью более 1 млн руб. торгуются на муниципальном уровне, этим занимается департамент здравоохранения. Но, например, по гречневой крупе или пеленкам каждая больница сама проводит торги.

И я иногда вижу, что они закупают крупу по цене выше, чем в элитных гастрономах. Возможности таких больниц действительно будут приведены к одному уровню, чтобы пациенты равномерно распределялись между ними.

Но стоимость койки в таком супероснащенном сегменте очень высока, соответственно, ее использование должно быть максимально эффективным. Мы не можем заставлять пациента неделями лежать в больнице интенсивного лечения, ожидая результатов анализов или снятия швов.

Не боитесь?
— Я понимаю, что есть риски, в том числе и мои личные. И надеюсь, что правоохранительные органы, в каких сейчас проходит реформа, окажут нам максимальное содействие и смогут предотвратить провокации.

На торгах, проведение которых намечено на 20 июня, мы собираемся приобрести 21 компьютерный томограф и восемь магнитно-резонансных томографов значительно дешевле, чем покупали в Москве раньше. И многим это здорово не нравится.

Конечно, можно предположить, что все округа вступят в ценовой сговор, но это очень маловероятно.
— На гречке миллионы не заработаешь даже после ее подорожания. На медтехнике, как прокуроры говорят, можно.

Вот вы объявили для Москвы максимальные закупочные цены на томографы вдвое ниже, чем были на предыдущих торгах.— А где гарантия, что на уровне округов не будет откатов?
— Сравнить одну больницу по закупкам с другой намного сложнее, чем один округ с другим.

Тем паче что округов всего десять, а набор и объем закупаемых товаров у них идентичный. Если кто-то покупает дороже, это намного заметнее, чем в случае с десятками разрозненных больниц.

Так как устроители здравоохранения могли бы сделать очень неплохую, очень равновесную систему здравоохранения, если б им не мешали докторы, которым всегда что-то нужно — оборудование, лекарства. И напротив, докторам страшно мешают устроители здравоохранения, которые указывают им, что все стоит средств и средства нужно считать, даже если идет речь о выполнении проф долга.

Это два различных мира. А если вспомнить, что есть к тому же пациенты со своими интересами, то становится ясно, что условиться не достаточно шансов.
Но реально в Москве людей существенно больше.

Это сначала люди, которые приезжают на заработки как из русских регионов, так и из-за границы. Многие из их застрахованными не являются.

И это неограниченное количество непостоянных обитателей Москвы — очень и очень важная неувязка.— Со будущего года в России, как и во всех странах — членах Всемирной организации здравоохранения, вводятся новые стандарты живорождения, это задает новый уровень здравоохранения материнства и детства.
— Задумано полностью обновить все, что связано с родовспоможением.

В этой сфере, как ни в какой другой, видно, насколько неудобно и опасно отсутствие преемственности амбулаторного и стационарного звена. Коечный фонд — более 82 тыс. В здравоохранении работает более 400 тыс. человек. И вся эта система совершенно дискоординированна.

За последние 20 лет изменилось административное деление Москвы: вместо районов появились административные округа. С одной стороны, это хорошо, с другой — мы начали принимать роды в машине. Не всегда можно пробиться сквозь московские пробки в срок.

Никто не собирается лишать женщину права выбора и привязывать к какому-то роддому. Но сейчас мы пытаемся создать систему, которая впервые объединит в единый комплекс женские консультации и родильные дома.

Консультация становится поликлиническим звеном определенного роддома и подчиняется главному врачу соответствующего роддома. При всем этом под крышей одного роддома может быть несколько таких консультаций.

Женщина сможет вполне официально наблюдаться у того доктора, который впоследствии примет у нее роды.— И как вы собираетесь восстановить утраченную связь звеньев этой цепи?
— Для этого реализуется программа окружного здравоохранения.

Мы в последнее время планируем переформатировать окружные управления здравоохранения, наделить их гораздо большими властными полномочиями. В конечном итоге они будут нести ответственность не только лишь за поликлиническое или стационарное звено, а за пациента.

Будет кому задать вопрос: «Кто шил костюм?»
Необходимость реформы диктуется и изменениями федерального законодательства в системе финансирования здравоохранения, которая предусматривает одноканальное финансирование в рамках системы ОМС.

Если во время родов врачи допустят какую-то ошибку, разбираться с ее последствиями придется им. Таким макаром, они будут нести ответственность за отдаленные последствия своих действий перед женщиной.
— Консультации закроют и беременным придется ездить в роддом?

— Нет, физически все консультации останутся на своих местах, меняется только их административное подчинение. Главврач роддома становится и руководителем всех прикрепленных к нему консультаций. Принимающие роды врачи просто будут дежурить в консультациях.

А работники консультаций в свою очередь будут дежурить в роддоме. А то многие из них давно забыли, как проходят роды.
Медицина 2.0 (www.med2.ru)

Реорганизация здравоохранения — комментарий Л. Печатникова

Читайте также: